Just say yes
Что вообще творю. Завтра первый семинар по ИР, а я. 
Автор: Fience
Фэндом: EXO
Персонажи: Минсок/Лу Хань
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, AU, потуги юморные
~1100 слов— Минсок, — обречённо выдыхает Лу Хань, когда Минсок открывает дверь своей квартиры.
— Эй, что-то случилось? — Минсок сторонится и пропускает Ханя в квартиру. Тот хохлится, как воробей, с силой прижимает руки к груди, с его светлых волос капает вода, а некоторые пряди липнут к вискам. Вся его ветровка промокла; от кроссовок, хлюпающих при каждом шаге, теперь красуются небольшие озёрца, неровно растекающиеся по полу.
Минсок уже хочет поругаться, что Хань вообще вышел в такую отвратительную погоду из дома, как тот расстегивает свою ветровку и являет миру его.
Он — это непонятной, корявой даже, наружности котёнок. Маленький, откровенно страшненький, мышино-серого цвета, с огромными ушами и зелёными глазищами, он отчаянно цепляется за футболку Ханя и тихонько пищит. Хань аккуратно, коготок за коготком, отцепляет животное от себя и гладит его голову меж ушей. Котёнок успокаивается и уже заинтересованно посматривает в сторону Минсока. Закипающего, злющего Минсока.
— Я не мог его бросить! — выпаливает Хань, когда понимает, что Минсок уже отошёл и готов наброситься на него с расспросами. — Он сидел у подъезда, совсем один, ты бы видел его, какой он был маленький, худенький! Я хотел его взять себе, но хозяйка раскричалась, что нечего всяких проходимцев в себе таскать, и...
— Стой, — Минсок обрывает растараторившегося Ханя и устало трёт виски. — Я понял, что тебе его жаль. Но я не понял, чего ты хочешь от меня.
Хань закусывает губу и с силой гладит котёнка по спине. От такой ласки у того глаза натягиваются чуть ли не на лоб, но, странное дело, выглядит кот весьма довольным и отогревшимся.
— Минсок, ты же мой лучший друг... — бурчит Хань.
Минсок красноречиво и — он просто не может удержаться! — чуть насмешливо выгибает бровь.
— Может, он у тебя поживёт? Недели две, пока он не окрепнет! — снова тараторит Хань. — Потом мы найдём ему хозяев. Смотри, какой красавец!
Хань с непонятной отцовской гордостью поднимает котёнка на один уровень с лицом и смотрит ему в глаза. Котёнок поднимает лапку и мажет ею по ханевскому носу, на что Хань заливается громким смехом.
— Ладно, — Минсок с трудом отрывается от красивого, невероятно красивого Ханя и соглашается, потому что отказать ему нет сил.
И дело совсем не в том, что Лу Хань — его лучший друг.
Котёнок, названный почему-то Ракетой, осваивается в квартире Минсока, доставшейся ему от деда, так же быстро, как когда-то сам Хань. Хань же почти не появляется в своей съёмной квартире, предпочитая до позднего вечера ошиваться у Минсока с расчётом на то, чтобы в итоге всё равно остаться на ночь.
— Как можно не любить молоко, — удивляется Минсок, когда выясняется, что Ракета противоположного мнения о полезных свойствах молока и просто наступает на блюдце лапкой, опрокидывая его. По полу живо расползается белая лужа, и Хань, весело гогоча, бежит за шваброй.
Вкусовые рецепторы у Ракеты явно барахлят, они в этом убеждаются окончательно, когда во время традиционного вечернего просмотра фильмов тот с поражающим аппетитом лопает карамельный попкорн.
— С ума сойти, — шепчет Минсок, когда морда Ракеты вот уже пять минут не высовывается из ведёрка.
Хань опять смеётся и прижимается к Минсоку ближе, чтобы рассмотреть, как ведёрко, которое тот держит у себя на коленях, подпрыгивает из-за жующего котенка. Минсок всеми силами старается отвлечься, да хотя бы на этого ненормального кота, но не может: от Ханя пахнет шампунем и фруктовым — Минсока — гелем для душа. Хань вообще очень уютный и тёплый, ткань его толстовки приятно касается руки, его бедро прижимается к бедру Минсока, и Минсоку отчаянно хочется думать, что его квартира — это их уютное гнёздышко, а вот эта вот животина — ребёночек.
Ракета поднимает голову и хитро смотрит на Минсока, будто действительно всё понимает.
— Наелся? — заботливо щебечет Хань, всё ещё хихикая. От его беспокойных движений и постоянных ёрзаний внутри у Минсока всё замирает и тянет, тянет так тоскливо и безнадёжно, что руки сами тянутся к коту и его тёплой шёрстке.
Ракета тем временем сыто облизывается и нагло сталкивает лапой ведёрко. Остатки попкорна рассыпаются по полу, но встать и убрать всё это безобразие никто не может: Ракета устраивается одновременно и на Минсоке, и на Хане, заставляя их прижаться другу к другу совсем вплотную.
— Кошмар, — бурчит Минсок, но терпит. Ракета, пригревшись, совсем млеет и впивается когтями в Ханя, но Хань аккуратно отцепляет его коготки от своих штанов, устраивает шаловливые лапки у себя на ладони, а сам ложится на плечо Минсока.
Тишина, наконец установившаяся, нарушается только звуками фильма на ноутбуке и монотонным урчанием уснувшего Ракеты. Минсок откровенно не понимает смысла фильма, но Ханю нравится. На самом романтичном моменте, когда парень и девушка находятся в недвусмысленной близости друг от друга, — о боже, так она действительно зелёная? — Ракета резко поднимает голову и в упор смотрит на Минсока.
— Ты чего? — шепчет разомлевший Хань и гладит Ракету за ушками. Ракета странно покачивает мордой то в сторону ноутбука, то в сторону них, и Хань вдруг громко смеётся. — По-моему, он хочет, чтобы мы поцеловались!
— Чего? — обалдело тянет Минсок. Ракета же недовольно впивается когтями в ладонь Ханя.
— Я не могу поцеловать Минсока, он же мой лучший друг! — как ребёнку объясняет Хань и жамкает лапы.
Ракета утробно рычит, неожиданно пребольно царапает его ладонь, аж до крови, и серой стрелой вылетает из комнаты.
— Не болит? — через минуту, когда набухающая царапина была обработана, Минсок осторожно гладит Ханя и уже плевать хочет на фильм.
— Всё нормально, — Хань поворачивается к нему и улыбается. В темноте плохо видно, но его улыбка — Минсок знает — очень светлая и тёплая. — А с тобой всё хорошо? Ты странный.
Минсок не отвечает. Молчание затягивается, а складка между бровей Ханя становится всё глубже и глубже.
— Эй...
Минсок глубоко выдыхает и выпаливает, неожиданно громко в звенящей тишине:
— Я твой лучший друг. И я хочу тебя поцеловать.
Хань не появляется вот уже целую неделю. Минсок рад бы его забыть, но не может: вся его квартира — одно сплошное напоминание, надоедливое, прямо как будильник с утра. На полу разбросаны яркие носки, и они точно не Минсока — он носит только чёрные. На спинке дивана валяется белая футболка с ярким абстрактным принтом, в ванной — жёлтая зубная щётка, всем своим видом укоряющая Минсока за его поспешность и прямолинейность. Минсок рад бы себя корить, но и это у него не получается: не вырази он свои чувства тогда, они непременно нашли бы другой, менее безобидный выход. Лучше уж так. Наверное.
Проходит неделя, Ракета слоняется неприкаянным приведением по квартире, Минсок от него не отстаёт.
Когда раздаётся звонок в дверь, непонятно, кто срывается с места первым, но у двери стоят уже оба.
Лу Хань же, его лучший друг, мнётся на пороге, комкает, прямо как тогда, свою мокрую куртку и кусает губы.
— Ты мой лучший друг... — начинает он, шумно сглатывает и смело смотрит Минсоку прямо в глаза. — И я тоже хочу тебя поцеловать.
Минсок улыбается, нечаянно пинает липнущего к его ногам Ракету и тянет Ханя к себе. Ему плевать, что дверь открыта настежь, что на шум могут сбежаться соседи, что он теперь весь мокрый из-за куртки Ханя. Всё это неважно, когда Хань неуклюже елозит по полу своими длинными ногами из-за резкого движения, хватается руками за Минсока, чтобы окончательно не шлёпнуться, и сквозь смех наконец-то его целует.
Автор: Fience
Фэндом: EXO
Персонажи: Минсок/Лу Хань
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, AU, потуги юморные
~1100 слов— Минсок, — обречённо выдыхает Лу Хань, когда Минсок открывает дверь своей квартиры.
— Эй, что-то случилось? — Минсок сторонится и пропускает Ханя в квартиру. Тот хохлится, как воробей, с силой прижимает руки к груди, с его светлых волос капает вода, а некоторые пряди липнут к вискам. Вся его ветровка промокла; от кроссовок, хлюпающих при каждом шаге, теперь красуются небольшие озёрца, неровно растекающиеся по полу.
Минсок уже хочет поругаться, что Хань вообще вышел в такую отвратительную погоду из дома, как тот расстегивает свою ветровку и являет миру его.
Он — это непонятной, корявой даже, наружности котёнок. Маленький, откровенно страшненький, мышино-серого цвета, с огромными ушами и зелёными глазищами, он отчаянно цепляется за футболку Ханя и тихонько пищит. Хань аккуратно, коготок за коготком, отцепляет животное от себя и гладит его голову меж ушей. Котёнок успокаивается и уже заинтересованно посматривает в сторону Минсока. Закипающего, злющего Минсока.
— Я не мог его бросить! — выпаливает Хань, когда понимает, что Минсок уже отошёл и готов наброситься на него с расспросами. — Он сидел у подъезда, совсем один, ты бы видел его, какой он был маленький, худенький! Я хотел его взять себе, но хозяйка раскричалась, что нечего всяких проходимцев в себе таскать, и...
— Стой, — Минсок обрывает растараторившегося Ханя и устало трёт виски. — Я понял, что тебе его жаль. Но я не понял, чего ты хочешь от меня.
Хань закусывает губу и с силой гладит котёнка по спине. От такой ласки у того глаза натягиваются чуть ли не на лоб, но, странное дело, выглядит кот весьма довольным и отогревшимся.
— Минсок, ты же мой лучший друг... — бурчит Хань.
Минсок красноречиво и — он просто не может удержаться! — чуть насмешливо выгибает бровь.
— Может, он у тебя поживёт? Недели две, пока он не окрепнет! — снова тараторит Хань. — Потом мы найдём ему хозяев. Смотри, какой красавец!
Хань с непонятной отцовской гордостью поднимает котёнка на один уровень с лицом и смотрит ему в глаза. Котёнок поднимает лапку и мажет ею по ханевскому носу, на что Хань заливается громким смехом.
— Ладно, — Минсок с трудом отрывается от красивого, невероятно красивого Ханя и соглашается, потому что отказать ему нет сил.
И дело совсем не в том, что Лу Хань — его лучший друг.
***
Котёнок, названный почему-то Ракетой, осваивается в квартире Минсока, доставшейся ему от деда, так же быстро, как когда-то сам Хань. Хань же почти не появляется в своей съёмной квартире, предпочитая до позднего вечера ошиваться у Минсока с расчётом на то, чтобы в итоге всё равно остаться на ночь.
— Как можно не любить молоко, — удивляется Минсок, когда выясняется, что Ракета противоположного мнения о полезных свойствах молока и просто наступает на блюдце лапкой, опрокидывая его. По полу живо расползается белая лужа, и Хань, весело гогоча, бежит за шваброй.
Вкусовые рецепторы у Ракеты явно барахлят, они в этом убеждаются окончательно, когда во время традиционного вечернего просмотра фильмов тот с поражающим аппетитом лопает карамельный попкорн.
— С ума сойти, — шепчет Минсок, когда морда Ракеты вот уже пять минут не высовывается из ведёрка.
Хань опять смеётся и прижимается к Минсоку ближе, чтобы рассмотреть, как ведёрко, которое тот держит у себя на коленях, подпрыгивает из-за жующего котенка. Минсок всеми силами старается отвлечься, да хотя бы на этого ненормального кота, но не может: от Ханя пахнет шампунем и фруктовым — Минсока — гелем для душа. Хань вообще очень уютный и тёплый, ткань его толстовки приятно касается руки, его бедро прижимается к бедру Минсока, и Минсоку отчаянно хочется думать, что его квартира — это их уютное гнёздышко, а вот эта вот животина — ребёночек.
Ракета поднимает голову и хитро смотрит на Минсока, будто действительно всё понимает.
— Наелся? — заботливо щебечет Хань, всё ещё хихикая. От его беспокойных движений и постоянных ёрзаний внутри у Минсока всё замирает и тянет, тянет так тоскливо и безнадёжно, что руки сами тянутся к коту и его тёплой шёрстке.
Ракета тем временем сыто облизывается и нагло сталкивает лапой ведёрко. Остатки попкорна рассыпаются по полу, но встать и убрать всё это безобразие никто не может: Ракета устраивается одновременно и на Минсоке, и на Хане, заставляя их прижаться другу к другу совсем вплотную.
— Кошмар, — бурчит Минсок, но терпит. Ракета, пригревшись, совсем млеет и впивается когтями в Ханя, но Хань аккуратно отцепляет его коготки от своих штанов, устраивает шаловливые лапки у себя на ладони, а сам ложится на плечо Минсока.
Тишина, наконец установившаяся, нарушается только звуками фильма на ноутбуке и монотонным урчанием уснувшего Ракеты. Минсок откровенно не понимает смысла фильма, но Ханю нравится. На самом романтичном моменте, когда парень и девушка находятся в недвусмысленной близости друг от друга, — о боже, так она действительно зелёная? — Ракета резко поднимает голову и в упор смотрит на Минсока.
— Ты чего? — шепчет разомлевший Хань и гладит Ракету за ушками. Ракета странно покачивает мордой то в сторону ноутбука, то в сторону них, и Хань вдруг громко смеётся. — По-моему, он хочет, чтобы мы поцеловались!
— Чего? — обалдело тянет Минсок. Ракета же недовольно впивается когтями в ладонь Ханя.
— Я не могу поцеловать Минсока, он же мой лучший друг! — как ребёнку объясняет Хань и жамкает лапы.
Ракета утробно рычит, неожиданно пребольно царапает его ладонь, аж до крови, и серой стрелой вылетает из комнаты.
— Не болит? — через минуту, когда набухающая царапина была обработана, Минсок осторожно гладит Ханя и уже плевать хочет на фильм.
— Всё нормально, — Хань поворачивается к нему и улыбается. В темноте плохо видно, но его улыбка — Минсок знает — очень светлая и тёплая. — А с тобой всё хорошо? Ты странный.
Минсок не отвечает. Молчание затягивается, а складка между бровей Ханя становится всё глубже и глубже.
— Эй...
Минсок глубоко выдыхает и выпаливает, неожиданно громко в звенящей тишине:
— Я твой лучший друг. И я хочу тебя поцеловать.
***
Хань не появляется вот уже целую неделю. Минсок рад бы его забыть, но не может: вся его квартира — одно сплошное напоминание, надоедливое, прямо как будильник с утра. На полу разбросаны яркие носки, и они точно не Минсока — он носит только чёрные. На спинке дивана валяется белая футболка с ярким абстрактным принтом, в ванной — жёлтая зубная щётка, всем своим видом укоряющая Минсока за его поспешность и прямолинейность. Минсок рад бы себя корить, но и это у него не получается: не вырази он свои чувства тогда, они непременно нашли бы другой, менее безобидный выход. Лучше уж так. Наверное.
Проходит неделя, Ракета слоняется неприкаянным приведением по квартире, Минсок от него не отстаёт.
Когда раздаётся звонок в дверь, непонятно, кто срывается с места первым, но у двери стоят уже оба.
Лу Хань же, его лучший друг, мнётся на пороге, комкает, прямо как тогда, свою мокрую куртку и кусает губы.
— Ты мой лучший друг... — начинает он, шумно сглатывает и смело смотрит Минсоку прямо в глаза. — И я тоже хочу тебя поцеловать.
Минсок улыбается, нечаянно пинает липнущего к его ногам Ракету и тянет Ханя к себе. Ему плевать, что дверь открыта настежь, что на шум могут сбежаться соседи, что он теперь весь мокрый из-за куртки Ханя. Всё это неважно, когда Хань неуклюже елозит по полу своими длинными ногами из-за резкого движения, хватается руками за Минсока, чтобы окончательно не шлёпнуться, и сквозь смех наконец-то его целует.
@музыка: Silv3rT3ar – Moonlight (Acoustic English Cover EXO)
@темы: графоманим, корейский синдром